Мажилис принял десятую (!) за этот год корректировку бюджета, при обсуждении прозвучали слова о глубоком бюджетном кризисе. Доходная часть при плане 16,1 трлн тенге оказалась на 3 трлн меньше, прореха закрыта увеличением трансферта из Нацфонда на 2 трлн, плюс ещё 1 трлн бюджет получит через покупку Национальным фондом акций “Казатомпрома”. Расходная часть не уменьшена, но 92 процента бюджета идут на текущие траты, на развитие почти ничего не остается. Хуже того, почти треть расходов покрывается за счёт новых заимствований, тогда как долговые выплаты уже сейчас забирают больше 2 трлн тенге.
Особенно переживали депутаты за Национальный фонд: в нынешнем году из него будет изъято 6,6 трлн тенге, в следующем — ещё 5,3 трлн, а это более трети от всего объёма, неизбежно истощение его активов!
Добавим к депутатским переживаниям ещё вот какое на самом деле главное тревожное обстоятельство: больше половины поступлений в Национальный фонд в этом году не от наших любимых иностранных нефтяников на Тенгизе, Карачаганаке и Кашагане, а всего лишь… его собственные доходы.
Вот расклад на 1 декабря: приходная часть — 8,7 трлн тенге, из них собственно поступления — 3,7 трлн тенге, в том числе КПН (корпоративный подоходный налог) — 1,2 трлн, НДПИ (налог на добычу полезных ископаемых) — 0,6 трлн, доля Казахстана в СРП (соглашения о разделе продукции) — 1,2 трлн тенге. А основные 5 трлн тенге — это доход от заграничных вложений Нацфонда. Итого доходность получилась целых 15 процентов от его активов, которые на тот момент составили 33,3 трлн тенге.
Но это если и активы, и доходы пересчитывать, как это и делает Минфин, в тенге, тогда как выплачиваемые в национальной валюте отчисления от нефтедобытчиков конвертируются в валюту и на неё закупаются долговые обязательства самых-самых развитых государств. Примерно тех, откуда родом добывающие компании. Получается, они рассчитываются с нашим государством собственными долгами, возвращая себе же валютный кеш, тогда как фонд будущих поколений имеет от такой операции свои скромные 2,4 процента доходности, если считать в долларах.
Выходит, реальный баланс Национального фонда под занавес года — это 3,7 трлн тенге прихода против 5,3 трлн расходов, из которых 2 трлн — стандартный трансферт, 3,285 трлн — дополнительный и ещё 15 млрд тенге — плата за управление и внешний аудит. Итого фактический минус 1,6 трлн тенге, счастливо перекрытый бухгалтерским пересчетом доходности в вовремя подешевевшей национальной валюте. В чем безусловная заслуга Национального банка, постаравшегося грохнуть курс.
Схема, можно сказать, идеальная, подобная невозможному в природе вечному двигателю, но при этом отлично работающая: прорехи бюджета покрываются ускоренным расходованием Национального фонда, прорехи самого Нацфонда перекрываются ускоренной девальвацией национальной валюты.
А поскольку вечного двигателя все же не существует, все мы понимаем, кому приходится день и ночь из года в год стоять у маховика этой замечательной машины. Нам с вами. Вся внутренняя экономика Казахстана и все население (за исключением участвующих в “вывозной” экономике 162 семейств) рассчитываются за неуклонное скольжение курса тенге вниз по доллару опережающим их доходы ростом цен на рынке.
А механиком-смазчиком служит Национальный банк, работающий сразу и на повышение заемной стоимости национальной валюты через поднятие базовой ставки якобы для борьбы с инфляцией, и на раздувание той же инфляции через снижение стоимости тенге против доллара. Как собаке никогда не догнать свой хвост, так и Нацбанку никогда не достичь рисуемой им цели по инфляции. Но это его не смущает.
Впрочем, про Нацбанк мы не раз говорили и ещё скажем, а сейчас вернемся к Нацфонду. Что в нём самое главное? Главное в нём вот что: Нацфонд — это неотъемлемая часть и обязательное продолжение СРП. Как подписанные четверть века назад конфиденциальные соглашения о разделе продукции на Тенгизе, Карачаганаке и Кашагане остаются с тех пор эдаким демонстративным изъятием из национального, начиная с конституционного, законодательства, так и Национальный фонд есть изъятие сразу и из Налогового, и из Бюджетного кодексов. Поступления в него — это ведь те же налоги с теми же названиями КПН, НДПИ, но взимаемые каким-то иным образом. А по расходам Национальный фонд — это ведь тот же бюджет, только выведенный из бюджетных процедур составления и исполнения и окутанный эдакой легендой прикрытия насчет будущих поколений.
А давайте без легенд посмотрим на реалии: прокачка нефти по трубопроводу КТК в этом году достигнет 70 млн тонн, заложенная в бюджет этого года стоимость нефти — 80 долларов за баррель. Баррель — это 0,136 тонны, итого до порта Новороссийск дотекут 41 с лишним млрд долларов, или примерно 20 трлн тенге по среднегодовому курсу. Да, есть ещё маршруты Атырау — Самара и Баку — Джейхан, есть затраты на добычу и транспорт, но мы не считаем, а оцениваем. По оценке, иностранные консорциумы после оплаты всех расходов, включая взносы в Нацфонд, будут иметь чистыми никак не меньше 10-12 трлн в местных деньгах, из которых доля Казахстана по СРП — 1,2 трлн… Какая-то чересчур лёгкая получается доля.
Впрочем, оно и понятно, стоит только оценить то, что нам известно по засекреченным СРП. Во-первых, все расчеты с государством, платежи, аренда, штрафы и тарифы зафиксированы на уровне года соглашения. Менять их в одностороннем порядке нельзя, все под охраной международного права. Во-вторых, сначала иностранные собственники отбивают все свои затраты, а уже потом выделяют долю государства в продукции. Затраты же, заметьте, почти целиком идут по импорту — в основном из собственных метрополий. Оттуда же и инвестиции, недаром капиталовложения практически по всем проектам на Тенгизе, Карачаганаке и Кашагане кратно росли по ходу их реализации.
И как раз вот эта “вывозная” схема по всем своим составляющим — по курсовой и кредитно-денежной политике Национального банка, по налоговой и тарифной политике правительства — совершенно явным образом… выдыхается. Что и демонстрируют бюджетный и инфраструктурный кризисы, включая кризис Национального фонда.
Кризис “вывозной” экономики не циклический, а системный, он со временем только усугубляется, поэтому Национальный фонд и был распечатан ещё в 2014 году программой “Нурлы жол”, построенной на вложениях в инфраструктуру за счёт дополнительных траншей. С тех пор неизменно планируется сокращение целевых изъятий, а они неизменно растут.
В этом году очередной “прорыв”: иностранные активы Нацфонда стали уменьшать не только трансфертами, но и подменой внешних долговых бумаг внутренними. В начале года 1,3 трлн тенге были вытащены через приобретение акций “КазМунайгаза”, и тогда председатель Нацбанка назвал такое решение единичным, которое в системную практику переходить не будет. А в конце года триллион тенге забран уже через акции “Казатомпрома”. Это все равно что брать в долг у себя, и это голимая инфляция!
Короче, и правительство, и Национальный банк совершенно очевидным образом уперлись в кризис проводимой ими политики. Точнее, внешне вмененной нашей стране через СРП “вывозной” политики. И если её не менять, доля Казахстана будет тяжелой…
Пётр СВОИК, рисунок Игоря КИЙКО, Алматы
